УДАРИМ РАЗГИЛЬДЯЙСТВОМ ПО МОТОПРОБЕГУ!
УДАРИМ РАЗГИЛЬДЯЙСТВОМ ПО МОТОПРОБЕГУ!
ВЛАДИВОСТОК-НОВОСИБИРСК
Я не считаю экстримом езду на байке зимой. Для меня нормально в всех критериях и обстоятельствах дернуть на байке куда захочется, деньком либо ночкой, голодный либо сытый, хороший либо злой... Сажусь – и пищу: дрррррр!.. Чем легче техника, тем проще ею управлять. Но есть разница – валяться в снегу под томным байком либо вылезать из-под легкого? Вывод очевиден: в холод на мопеде пусть не так пафосно, зато удобно.
Я вышел на маршрут в феврале... на поезде – из Новосибирска во Владивосток, чтоб там уже приобрести скутер и на нем рвануть домой. Неделю находил во Владике Нonda Super Cub 50. «Он всех достал, ничего не купил», – слали SMS дальневосточные байкеры моим товарищам домой...Когда я прочесал чуть ли не все торговые точки края, направился в портовую деревню Зарубино – типо там всего много и недорого. Но отыскал только кучу гнилья. Денек клонился к вечеру, ворачиваться во Владик не на чем – автобусы в деревне же и ночуют. Собрался топать пешком по трассе. Местные остерегали: «Не ходи – тигры!» Но времени жалко – пошел в ночь гонять безжалостных кошек.
На трассе попутки безвозмездно не брали. Усталого, через несколько часов меня подобрал водила, который ехал в Китай через Уссурийск. Только предупредил: если на посту ДПС приостановят, могут появиться вопросы по поводу ножика. Но чем все-таки еще, спрашивается, мне отмахиваться от тигров и опьяненных?
В Уссурийске случаем заглянул в какую-то мототоргующую контору. Вот он, мой мопед! Хоть и в нехорошем техсостоянии. Хозяева произнесли, что завтра поступит очередной таковой же. Купил оба. Из 2-ух собрал один, на нем и поехал, а остатки выслал поездом домой.
Но сначала крюк в 100 км во Владивосток за вещами. Пока паковал барахлишко, обвалился снегопад. Снова задержка! Перетащил мопедку в подъезд дома, в каком тормознул, подготовил к дороге так, как старику Хонде и не снилось... Короче, во Владике в общей трудности я «вис» три недели.
Назло погоде все-же выехал. Маршрут прост: Владивосток – Уссурийск – Хабаровск – Биробиджан – Белогорск – Свободный – Магдагачи – Сковородино – Могоча – Чита – Улан-Удэ – Иркутск – Красноярск – Кемерово – Новосибирск, в целом – около 6000 км.
Три денька – и я опять в Уссурийске, еще три плелся до Хабаровска. Температура +6–8° (не по-сибирски горячо для конца февраля), под колесами асфальт. В Хабаровске три денька находил кое-что к мопеду. Выехал из городка – снега практически нет, поточнее, его слой очень узкий. Здешняя природа – «российских болот малярийный туман»: степь, болота, пролесок. За Биробиджаном случился снегопад под лозунгом «конец мопедологу». Да к тому же пошла грунтовка. Авто уездили ее так, что от трассы остались только две колеи. Двигался не резвее 30 км/ч, на подъемах тащил мопед на для себя. За два денька протелепал 200 км, и это при том, что утром до вечера не вылезал из-за руля.
В этих местах весело: едешь-едешь, через 5 км снега становится меньше, позже он исчезает совершенно. А вдруг раз – и снова его много!.. Либо, как в моем случае, тебя застигнет снегопад. Видимость свалилась до нуля, как и коэффициент сцепления покрышек с тем, во что перевоплотился дорога. Машины вокруг тебя в свободном скольжении, и во всей этой вакханалии остается возлагать лишь на фортуну и собственные ноги, ведь если «дырчик» без шипованной резины, то они единственная подпора, которая не даст перейти в горизонтальное положение. У меня шипованная лишь на заднем колесе.
Когда до Белогорска оставалось 126 км, снег пропал. Как белоснежный человек, тормознул попить чаю с водкой. И здесь нашел, что растерял термос. Возвратился вспять на 40 км, находил, но не отыскал. О, невосполнимая утрата!
В Белогорске меня повстречал Шульц, местный доброжелательный байкер. (Еще до старта из дома через Веб мне пришли адреса мотоциклистов, приглашавших в гости – по ним и ехал.) Жил у Шульца два денька – отогревался. Он предлагал умыться, а мне с вялости и пальцем тяжело пошевелить. Да, бородищу я отрастил знатную, так ведь она помогает спастись от холода. Шульц представил, что я разгильдяй. Так об этом знает весь Новосибирск!
За Белогорском, аккурат у верстового столба со знаком «666» (бесово число!), началась крутейшая грунтовка – ранее попадались только куски. Повдоль китайской границы дорога отвратительная (и это федеральная трасса!). Но я представил, что необустроенность дорог – часть стратегического плана правительства по обеспечению государственной безопасности на случай, если китайцы попробуют поруха... В Амурской и Читинской областях – камешки, в Иркутской – грязь. По песку наибольшая скорость – 55 км/ч.
Как бы на улице тепло, но при езде зубы стучали. Грязь и вода, что прилетали на ноги и на мопедку, одномоментно преобразовывались в лед. Я – отморозок! Деньком пищу в «зимнем», вечерком – в «совсем зимнем». Самая низкая температура на маршруте – минус 26°. А все поэтому, что в тот денек встал спозаранку, в семь. Пришел к выводу: так рано больше не пробуждаться. В этих районах еще пару недель вспять было –54°. Я готовился к морозам, льду и снегу, потому длительно шел на зимней резине. Но когда поменял на летнюю, жизнь наладилась!.. Что бы брюзжащие скептики ни гласили о мотозиме, у нее свои (произнес бы, уникальные) достоинства: не потеешь (даже когда тащишь на для себя мот), водка всегда прохладная, другими словами смачная, и, понимаете ли, не допекают комары и остальные злотворные инсекты.
А вот и в первый раз пробил колесо. И после чего проколы доставали до самого дома: передняя рвалась один раз, задняя – пятнадцать. Камеры клеил, но заплаты отлетали, брал новые – и они рвались. Чуваки в шиномонтажках простаивают в очередях – в Сибири на этих предприятиях сервиса озолотиться можно (заплата стоит 70 рублей), так как дорога отвратительная. Даже не нужно разбрасывать заржавелые гвозди. Повстречал на одной из шиномонтажек крутого москвича на накрученном легковом авто. Был он печален, как лермонтовский утес: возлагал надежды, что тут – асфальт, но карты и Различное лгут... Когда не находил шиномонтажки, в холоде и мгле менял камеры местами: переднюю перекидывал вспять, а пробитую заднюю набивал шубкой, мехом наружу и – вперед.
Другое ЧП – я погорел. По глупости. Чтоб как-то согреться в палатке, просушить обувь, организовать освещение, поставил в кружку свечку, но от переизбытка эмоций ненамеренно уснул. Пробудился от жара в ногах. Вижу – спальник на мне пылает! Вещи пылают! Никак, вулкан извергся?.. Вскочил – нужно тушить. Но чем? Под рукою – только... собственные руки, вот и тушил ими. Сейчас хожу с ожогами. Надышался дымом полыхавшего синтепона – чуть ли не задохнулся. Выполз на улицу, кое-как очухался... Подсчитал вред: отчасти пострадали два спальника, ранец, коврики, волшебные меховые тапки, синтепоновые брюки, обе руки и подплавились башмаки. У палатки сгорела одна стена. В предстоящем средством барахла завешивал несуществующую стенку. Синтепоновые брюки местами перевоплотился в пластмассу, которая не гнулась и мешала жить: попытаешься расправить – брюки рассыпаются. Вот незадача-то!.. В одной забегаловке мужчины, видя мою почерневшую морду, спросили, кто меня так, а услышав о моей катастрофы, приобрели мне пищи. (Вообще-то, погорельцам предоставляют жилище, но это в цивилизованном мире...) Кстати, о еде: сначала в дороге я лопал пельмени, позже перебежал на супчики. Шашлык ел один раз. Бедность окаянная...
Перегонщики японских легковых машин замучили: сколько прет, сколько жрет?.. Ну, это хорошо – прогнозируемо. Но позже: не дурачина ли я? Сколько мне за это платят? Услышав ответ, что никто не платит, про интеллектуальный потенциал не спрашивали – крутили пальцем у виска и уже утверждали: в натуре, дурачина. Некие меня уже узнавали, поэтому как за время, пока я дырчал, умудрялись опередить по четыре раза. Бывают всем известные городские безумные, я же для дальнобойщиков стал дорожным убогим. И хорошо бы, но когда я несколько раз «прощелкал» бензин и пробовал тормознуть машину, чтоб взять в долг чуть горючки, никто из перегонщиков не тормознул. Местные – да, делились... Это на заметку таким же, как я, ненормальным, кто поедет этим же маршрутом. И еще, самый протяженный участок без заправок размещен неподалеку от Читы – приблизительно 150 км...
Гонжа. Тормознул в деревне, купил два окорочка. Ощутив внутри себя выдающиеся кулинарные возможности, стал без помощи других поджаривать их паяльной лампой. Пока поджарил один, другой сперла собака. Там же, рядом с заправкой, понес еще одну невосполнимую утрату: отпил чуть из бутылки нужной и смачной водки, а когда уезжал, запамятовал забрать то, что осталось. О, утрата! Почище, чем термос.
Моя мопедка вся увешана тюками. На сумках, как и на мопедке, – фонарики. На «Хонде» – красноватые, на сумках – красноватые и голубые. Когда мигали, все задумывались, что менты. Перегонщики удивлялись и трезвели. Но никогда не лупили. Они хоть и жмотистые на бензин, но незлые.
Для меня слезть с мопеда – большая неувязка, такая же, как и залезть. А если хотелось на горшок...
На мне насажено: термобелье, два свитера, две куртки – ветровка и синтепоновая, комбинезон флисовый, синтепоновый полукомбинезон (отчасти спаленный), а не считая того, подшлемник х/б, подшлемник флисовый, «намордник» (две дырки для глаз) и очки. На ногах – шерстяные носки на голу ногу (я запамятовал взять тапочки в поезд, потому прогуливался по вагону в зимних башмаках, а обыкновенные носки были одни; во Владивостоке приютившие меня друзья чуть ли не погибли, когда я разулся, но приобрести другие носки все было недосуг). Дальше: охотничьи бахилы, сверху – самодельные «тапки», скроенные из шубы. На руках рукавицы из козьего пуха, верхонки кожаные и снова же рукавицы из шубы. «Тапки» и рукавицы я шил в поезде из шуб, которые прихватил «на запчасти»... Можно было, естественно, отовариться по-зимнему тыщ на 10 евро и щеголять в шильдиках, но я ж отморозок!
Март был на финале, но морозы об этом не знали. Как закат – так резко подмораживало. Ехал и осознавал: погибаю! Много раз ожидал, что вот-вот появится кафе, а оно попадалось через 100–115 км. Наряжался в шубы (снова они понадобились!) – и становилось тепло даже в –24°! В таком прикиде я только отдаленно напоминал антропоида: очертания тела непонятны, морды не видно. Перегонщики в кафе, после того как задолбают вопросами о всякой ерунде, просили сфотографироваться рядом со мной. Я ж похож на йети (так америкосы именуют снежного человека) – а кто не желает заполучить фотку с йети! Рекомендовали брать Энциклопедия грузовых автомобилей за совместные снимки. Но для чего йети Энциклопедия грузовых автомобилей?..
В поселке Семиозерном, под Могочей, местные надавали мне по башке. Я повел себя вопиюще – отказался пить с ними пиво в 5 утра – спал, как видите. Они «наехали» – я ответил. Пока с одним разбирался, другой оглушил меня пистолетом. Напинали и сбежали. Когда очнулся, в бешенстве, с босыми ногами и с ножиком бегал по лесу, но никого не отыскал. Хозяйка наиблежайшего кафе, которую эти гады тоже успели достать, вызвала милицию. Грустно: за всю жизнь ни 1-го сотрясения, а здесь... Местный медик-умелец «вправил» мне мозги на место. Побитый, с «дырявой» башкой (но живой, живой, курилка!) поехал в милицию. Бумажные дела закончились фантастически стремительно: открыли уголовное дело (на 2-ух, как выяснилось, одиннадцатиклассников), я прошел а-ля медэкспертизу – ее провелиѕ без доктора. Произнесли: поезжай в Читу, где следует пройти повторную экспертизу... Но, сходу скажу, бумаги заранее были составлены так, чтоб дело не получило хода. Такая вот коварная правозащита в Могоче.
В Чите меня повстречали байкеры, ночевал на даче, но на чьей, так и не сообразил.
Домой я планировал возвратиться к середине марта, но к тому времени на дворе уже стоял апрель. Повстречал я его так. Ночевал около шиномонтажки, когда пробудился, мне молвят: «С 1 апреля!» Хоть и –24°, а все равно весна! Отставал от графика, наверняка, поэтому, что я отморозок и разгильдяй.
Но приключения на том не закончились. В дорогу я брал два газовых баллона. Один растерял, а 2-ой взорвался во время езды. Поначалу задумывался, по мне стреляют. Тормознул – все цело, колеса не рваные. Сзади на дороге валяется некий мусор, на него и внимания-то не направил. Глядь – не хватает половины сумки. Здесь «дошло»: это разбросаны остатки чумадана и его содержимого! Реконструировал действия: сумка с лежащим на деньке газовым баллоном провисла и легла на глушительѕ Отлетели радостные фонарики, стопарь спекся с веревкой в одно целое. Можно было гласить в прошедшем времени: у меня были плеер CD-MP3, новый тестер, топор. Сгорели все личные вещи. О, бедное мое барахло! Что еще? Эх, и смачной же была водка! И полезной!..
Величавое море Байкал! Пищу повдоль него приблизительно 100 км. По берегам дороги – снег. Правой рукою держу руль, левой фотографирую себя на фоне величия мира. На серпантинах в крутых поворотах сумка скользит по асфальту. В Иркутской области, как обычно, затопило федеральную трассу – вода по колено. Вы имели счастье ездить зимой, когда вода по колено?
Снова лопнуло колесо. Я не удержал мопедку и грохнулся, ударился об асфальт лицом. Морда в крови, одежка в крови – сейчас похож на маньяка-«гастролера». Вытираясь, следил незавидное зрелище: новосибирский грузовой Iveco на солидной скорости вошел в поворот, его прицеп заскользил, улетел с дороги и потянул за собой тягач – машина опрокинулась... В пути пару раз встречал подобные горестные картины, часто происшествия оканчивались смертями. Так что я, можно сказать, просто отвертелся.
Перед Тайшетом дорога глинистая и совсем без щебня. Это все та же федеральная трасса. Когда едешь по ней летом в дождик на байке, то с головы до ног «маскируешься» под цвет дороги, в особенности стремительно после того, как тебя
опередят несколько КамАЗов.
В Красноярск въехал ночкой. Передо мной река, отражающая миллионы огней. Весело, перед городом снега практически не было, лицезрел травку, а тут – белым-бело!.. Тормознул у родственников, дядька сводил в зоопарк. Меня тоже можно было демонстрировать за Энциклопедия грузовых автомобилей – не в каждом зоопарке бродят йети.
Когда въехал в родную Новосибирскую область, мопед ехать отказался – я четыре раза клеил камеру. Товарищи, как положено, встречали на подъезде к Новосибирску. Но не дождались и под утро возвратились по домам. Еще бы: заместо 12 часов ночи я приехал в семь утра. А все почему? В сотке км от границы Новосибирска в кромешной мгле я свалился в «ямку», свернул колесо мопеда в крендель, а совместно с тем понес еще одну невосполнимую утрату – разбил бутылку ценной и полезной водки. Размер той темной дыры в ландшафте перебегает рамки всех вероятных допущений. Обозлившись на всех и вся (а подлянки могут меня привести в ярость не на шуточку), я дозвонился тогда же, посреди ночи, до ДПСников и заявил, что грохнулся в яму по их вине – ведь они же должны смотреть за состоянием покрытия! Менты прибыли через 10 минут... Нигде восточнее Урала нет дорог ужаснее, чем в Новосибирске и области. Уж я-то знаю – поездил.
Дома родные, лицезрев меня на пороге, обыденно (как будто я, только-только проснувшись, вышел из ванной) произнесли: «Доброе утро, Витя! Уже восьмой час – пора идти на работу». И Витя пошел.
Виктор ТАРАСОВ, г. Новосибирск
ВЛАДИВОСТОК-НОВОСИБИРСК
Я не считаю экстримом езду на байке зимой. Для меня нормально в всех критериях и обстоятельствах дернуть на байке куда захочется, деньком либо ночкой, голодный либо сытый, хороший либо злой... Сажусь – и пищу: дрррррр!.. Чем легче техника, тем проще ею управлять. Но есть разница – валяться в снегу под томным байком либо вылезать из-под легкого? Вывод очевиден: в холод на мопеде пусть не так пафосно, зато удобно.Я вышел на маршрут в феврале... на поезде – из Новосибирска во Владивосток, чтоб там уже приобрести скутер и на нем рвануть домой. Неделю находил во Владике Нonda Super Cub 50. «Он всех достал, ничего не купил», – слали SMS дальневосточные байкеры моим товарищам домой...Когда я прочесал чуть ли не все торговые точки края, направился в портовую деревню Зарубино – типо там всего много и недорого. Но отыскал только кучу гнилья. Денек клонился к вечеру, ворачиваться во Владик не на чем – автобусы в деревне же и ночуют. Собрался топать пешком по трассе. Местные остерегали: «Не ходи – тигры!» Но времени жалко – пошел в ночь гонять безжалостных кошек.
На трассе попутки безвозмездно не брали. Усталого, через несколько часов меня подобрал водила, который ехал в Китай через Уссурийск. Только предупредил: если на посту ДПС приостановят, могут появиться вопросы по поводу ножика. Но чем все-таки еще, спрашивается, мне отмахиваться от тигров и опьяненных?
В Уссурийске случаем заглянул в какую-то мототоргующую контору. Вот он, мой мопед! Хоть и в нехорошем техсостоянии. Хозяева произнесли, что завтра поступит очередной таковой же. Купил оба. Из 2-ух собрал один, на нем и поехал, а остатки выслал поездом домой.
Но сначала крюк в 100 км во Владивосток за вещами. Пока паковал барахлишко, обвалился снегопад. Снова задержка! Перетащил мопедку в подъезд дома, в каком тормознул, подготовил к дороге так, как старику Хонде и не снилось... Короче, во Владике в общей трудности я «вис» три недели.
Назло погоде все-же выехал. Маршрут прост: Владивосток – Уссурийск – Хабаровск – Биробиджан – Белогорск – Свободный – Магдагачи – Сковородино – Могоча – Чита – Улан-Удэ – Иркутск – Красноярск – Кемерово – Новосибирск, в целом – около 6000 км.
Три денька – и я опять в Уссурийске, еще три плелся до Хабаровска. Температура +6–8° (не по-сибирски горячо для конца февраля), под колесами асфальт. В Хабаровске три денька находил кое-что к мопеду. Выехал из городка – снега практически нет, поточнее, его слой очень узкий. Здешняя природа – «российских болот малярийный туман»: степь, болота, пролесок. За Биробиджаном случился снегопад под лозунгом «конец мопедологу». Да к тому же пошла грунтовка. Авто уездили ее так, что от трассы остались только две колеи. Двигался не резвее 30 км/ч, на подъемах тащил мопед на для себя. За два денька протелепал 200 км, и это при том, что утром до вечера не вылезал из-за руля.
В этих местах весело: едешь-едешь, через 5 км снега становится меньше, позже он исчезает совершенно. А вдруг раз – и снова его много!.. Либо, как в моем случае, тебя застигнет снегопад. Видимость свалилась до нуля, как и коэффициент сцепления покрышек с тем, во что перевоплотился дорога. Машины вокруг тебя в свободном скольжении, и во всей этой вакханалии остается возлагать лишь на фортуну и собственные ноги, ведь если «дырчик» без шипованной резины, то они единственная подпора, которая не даст перейти в горизонтальное положение. У меня шипованная лишь на заднем колесе.
Когда до Белогорска оставалось 126 км, снег пропал. Как белоснежный человек, тормознул попить чаю с водкой. И здесь нашел, что растерял термос. Возвратился вспять на 40 км, находил, но не отыскал. О, невосполнимая утрата!
В Белогорске меня повстречал Шульц, местный доброжелательный байкер. (Еще до старта из дома через Веб мне пришли адреса мотоциклистов, приглашавших в гости – по ним и ехал.) Жил у Шульца два денька – отогревался. Он предлагал умыться, а мне с вялости и пальцем тяжело пошевелить. Да, бородищу я отрастил знатную, так ведь она помогает спастись от холода. Шульц представил, что я разгильдяй. Так об этом знает весь Новосибирск!
За Белогорском, аккурат у верстового столба со знаком «666» (бесово число!), началась крутейшая грунтовка – ранее попадались только куски. Повдоль китайской границы дорога отвратительная (и это федеральная трасса!). Но я представил, что необустроенность дорог – часть стратегического плана правительства по обеспечению государственной безопасности на случай, если китайцы попробуют поруха... В Амурской и Читинской областях – камешки, в Иркутской – грязь. По песку наибольшая скорость – 55 км/ч.
Как бы на улице тепло, но при езде зубы стучали. Грязь и вода, что прилетали на ноги и на мопедку, одномоментно преобразовывались в лед. Я – отморозок! Деньком пищу в «зимнем», вечерком – в «совсем зимнем». Самая низкая температура на маршруте – минус 26°. А все поэтому, что в тот денек встал спозаранку, в семь. Пришел к выводу: так рано больше не пробуждаться. В этих районах еще пару недель вспять было –54°. Я готовился к морозам, льду и снегу, потому длительно шел на зимней резине. Но когда поменял на летнюю, жизнь наладилась!.. Что бы брюзжащие скептики ни гласили о мотозиме, у нее свои (произнес бы, уникальные) достоинства: не потеешь (даже когда тащишь на для себя мот), водка всегда прохладная, другими словами смачная, и, понимаете ли, не допекают комары и остальные злотворные инсекты.
А вот и в первый раз пробил колесо. И после чего проколы доставали до самого дома: передняя рвалась один раз, задняя – пятнадцать. Камеры клеил, но заплаты отлетали, брал новые – и они рвались. Чуваки в шиномонтажках простаивают в очередях – в Сибири на этих предприятиях сервиса озолотиться можно (заплата стоит 70 рублей), так как дорога отвратительная. Даже не нужно разбрасывать заржавелые гвозди. Повстречал на одной из шиномонтажек крутого москвича на накрученном легковом авто. Был он печален, как лермонтовский утес: возлагал надежды, что тут – асфальт, но карты и Различное лгут... Когда не находил шиномонтажки, в холоде и мгле менял камеры местами: переднюю перекидывал вспять, а пробитую заднюю набивал шубкой, мехом наружу и – вперед.
Другое ЧП – я погорел. По глупости. Чтоб как-то согреться в палатке, просушить обувь, организовать освещение, поставил в кружку свечку, но от переизбытка эмоций ненамеренно уснул. Пробудился от жара в ногах. Вижу – спальник на мне пылает! Вещи пылают! Никак, вулкан извергся?.. Вскочил – нужно тушить. Но чем? Под рукою – только... собственные руки, вот и тушил ими. Сейчас хожу с ожогами. Надышался дымом полыхавшего синтепона – чуть ли не задохнулся. Выполз на улицу, кое-как очухался... Подсчитал вред: отчасти пострадали два спальника, ранец, коврики, волшебные меховые тапки, синтепоновые брюки, обе руки и подплавились башмаки. У палатки сгорела одна стена. В предстоящем средством барахла завешивал несуществующую стенку. Синтепоновые брюки местами перевоплотился в пластмассу, которая не гнулась и мешала жить: попытаешься расправить – брюки рассыпаются. Вот незадача-то!.. В одной забегаловке мужчины, видя мою почерневшую морду, спросили, кто меня так, а услышав о моей катастрофы, приобрели мне пищи. (Вообще-то, погорельцам предоставляют жилище, но это в цивилизованном мире...) Кстати, о еде: сначала в дороге я лопал пельмени, позже перебежал на супчики. Шашлык ел один раз. Бедность окаянная...
Перегонщики японских легковых машин замучили: сколько прет, сколько жрет?.. Ну, это хорошо – прогнозируемо. Но позже: не дурачина ли я? Сколько мне за это платят? Услышав ответ, что никто не платит, про интеллектуальный потенциал не спрашивали – крутили пальцем у виска и уже утверждали: в натуре, дурачина. Некие меня уже узнавали, поэтому как за время, пока я дырчал, умудрялись опередить по четыре раза. Бывают всем известные городские безумные, я же для дальнобойщиков стал дорожным убогим. И хорошо бы, но когда я несколько раз «прощелкал» бензин и пробовал тормознуть машину, чтоб взять в долг чуть горючки, никто из перегонщиков не тормознул. Местные – да, делились... Это на заметку таким же, как я, ненормальным, кто поедет этим же маршрутом. И еще, самый протяженный участок без заправок размещен неподалеку от Читы – приблизительно 150 км...
Гонжа. Тормознул в деревне, купил два окорочка. Ощутив внутри себя выдающиеся кулинарные возможности, стал без помощи других поджаривать их паяльной лампой. Пока поджарил один, другой сперла собака. Там же, рядом с заправкой, понес еще одну невосполнимую утрату: отпил чуть из бутылки нужной и смачной водки, а когда уезжал, запамятовал забрать то, что осталось. О, утрата! Почище, чем термос.
Моя мопедка вся увешана тюками. На сумках, как и на мопедке, – фонарики. На «Хонде» – красноватые, на сумках – красноватые и голубые. Когда мигали, все задумывались, что менты. Перегонщики удивлялись и трезвели. Но никогда не лупили. Они хоть и жмотистые на бензин, но незлые.
Для меня слезть с мопеда – большая неувязка, такая же, как и залезть. А если хотелось на горшок...
На мне насажено: термобелье, два свитера, две куртки – ветровка и синтепоновая, комбинезон флисовый, синтепоновый полукомбинезон (отчасти спаленный), а не считая того, подшлемник х/б, подшлемник флисовый, «намордник» (две дырки для глаз) и очки. На ногах – шерстяные носки на голу ногу (я запамятовал взять тапочки в поезд, потому прогуливался по вагону в зимних башмаках, а обыкновенные носки были одни; во Владивостоке приютившие меня друзья чуть ли не погибли, когда я разулся, но приобрести другие носки все было недосуг). Дальше: охотничьи бахилы, сверху – самодельные «тапки», скроенные из шубы. На руках рукавицы из козьего пуха, верхонки кожаные и снова же рукавицы из шубы. «Тапки» и рукавицы я шил в поезде из шуб, которые прихватил «на запчасти»... Можно было, естественно, отовариться по-зимнему тыщ на 10 евро и щеголять в шильдиках, но я ж отморозок!
Март был на финале, но морозы об этом не знали. Как закат – так резко подмораживало. Ехал и осознавал: погибаю! Много раз ожидал, что вот-вот появится кафе, а оно попадалось через 100–115 км. Наряжался в шубы (снова они понадобились!) – и становилось тепло даже в –24°! В таком прикиде я только отдаленно напоминал антропоида: очертания тела непонятны, морды не видно. Перегонщики в кафе, после того как задолбают вопросами о всякой ерунде, просили сфотографироваться рядом со мной. Я ж похож на йети (так америкосы именуют снежного человека) – а кто не желает заполучить фотку с йети! Рекомендовали брать Энциклопедия грузовых автомобилей за совместные снимки. Но для чего йети Энциклопедия грузовых автомобилей?..
В поселке Семиозерном, под Могочей, местные надавали мне по башке. Я повел себя вопиюще – отказался пить с ними пиво в 5 утра – спал, как видите. Они «наехали» – я ответил. Пока с одним разбирался, другой оглушил меня пистолетом. Напинали и сбежали. Когда очнулся, в бешенстве, с босыми ногами и с ножиком бегал по лесу, но никого не отыскал. Хозяйка наиблежайшего кафе, которую эти гады тоже успели достать, вызвала милицию. Грустно: за всю жизнь ни 1-го сотрясения, а здесь... Местный медик-умелец «вправил» мне мозги на место. Побитый, с «дырявой» башкой (но живой, живой, курилка!) поехал в милицию. Бумажные дела закончились фантастически стремительно: открыли уголовное дело (на 2-ух, как выяснилось, одиннадцатиклассников), я прошел а-ля медэкспертизу – ее провелиѕ без доктора. Произнесли: поезжай в Читу, где следует пройти повторную экспертизу... Но, сходу скажу, бумаги заранее были составлены так, чтоб дело не получило хода. Такая вот коварная правозащита в Могоче.
В Чите меня повстречали байкеры, ночевал на даче, но на чьей, так и не сообразил.
Домой я планировал возвратиться к середине марта, но к тому времени на дворе уже стоял апрель. Повстречал я его так. Ночевал около шиномонтажки, когда пробудился, мне молвят: «С 1 апреля!» Хоть и –24°, а все равно весна! Отставал от графика, наверняка, поэтому, что я отморозок и разгильдяй.
Но приключения на том не закончились. В дорогу я брал два газовых баллона. Один растерял, а 2-ой взорвался во время езды. Поначалу задумывался, по мне стреляют. Тормознул – все цело, колеса не рваные. Сзади на дороге валяется некий мусор, на него и внимания-то не направил. Глядь – не хватает половины сумки. Здесь «дошло»: это разбросаны остатки чумадана и его содержимого! Реконструировал действия: сумка с лежащим на деньке газовым баллоном провисла и легла на глушительѕ Отлетели радостные фонарики, стопарь спекся с веревкой в одно целое. Можно было гласить в прошедшем времени: у меня были плеер CD-MP3, новый тестер, топор. Сгорели все личные вещи. О, бедное мое барахло! Что еще? Эх, и смачной же была водка! И полезной!..
Величавое море Байкал! Пищу повдоль него приблизительно 100 км. По берегам дороги – снег. Правой рукою держу руль, левой фотографирую себя на фоне величия мира. На серпантинах в крутых поворотах сумка скользит по асфальту. В Иркутской области, как обычно, затопило федеральную трассу – вода по колено. Вы имели счастье ездить зимой, когда вода по колено?
Снова лопнуло колесо. Я не удержал мопедку и грохнулся, ударился об асфальт лицом. Морда в крови, одежка в крови – сейчас похож на маньяка-«гастролера». Вытираясь, следил незавидное зрелище: новосибирский грузовой Iveco на солидной скорости вошел в поворот, его прицеп заскользил, улетел с дороги и потянул за собой тягач – машина опрокинулась... В пути пару раз встречал подобные горестные картины, часто происшествия оканчивались смертями. Так что я, можно сказать, просто отвертелся.
Перед Тайшетом дорога глинистая и совсем без щебня. Это все та же федеральная трасса. Когда едешь по ней летом в дождик на байке, то с головы до ног «маскируешься» под цвет дороги, в особенности стремительно после того, как тебя
опередят несколько КамАЗов.
В Красноярск въехал ночкой. Передо мной река, отражающая миллионы огней. Весело, перед городом снега практически не было, лицезрел травку, а тут – белым-бело!.. Тормознул у родственников, дядька сводил в зоопарк. Меня тоже можно было демонстрировать за Энциклопедия грузовых автомобилей – не в каждом зоопарке бродят йети.
Когда въехал в родную Новосибирскую область, мопед ехать отказался – я четыре раза клеил камеру. Товарищи, как положено, встречали на подъезде к Новосибирску. Но не дождались и под утро возвратились по домам. Еще бы: заместо 12 часов ночи я приехал в семь утра. А все почему? В сотке км от границы Новосибирска в кромешной мгле я свалился в «ямку», свернул колесо мопеда в крендель, а совместно с тем понес еще одну невосполнимую утрату – разбил бутылку ценной и полезной водки. Размер той темной дыры в ландшафте перебегает рамки всех вероятных допущений. Обозлившись на всех и вся (а подлянки могут меня привести в ярость не на шуточку), я дозвонился тогда же, посреди ночи, до ДПСников и заявил, что грохнулся в яму по их вине – ведь они же должны смотреть за состоянием покрытия! Менты прибыли через 10 минут... Нигде восточнее Урала нет дорог ужаснее, чем в Новосибирске и области. Уж я-то знаю – поездил.
Дома родные, лицезрев меня на пороге, обыденно (как будто я, только-только проснувшись, вышел из ванной) произнесли: «Доброе утро, Витя! Уже восьмой час – пора идти на работу». И Витя пошел.
Виктор ТАРАСОВ, г. Новосибирск