ПодвескаБАЙКОМ - ПО БЕЗДОРОЖЬЮ!
фото создателя
Но нужно бы размяться. Тренировку предприняла на ралли в округах Колыванского озера.
А пойду я на маршрут с новосибирцами Артёмом Волоховым, Евгением Захаровым и его дочерью Сашей. С 2-мя последними я уже каталась и знаю, что это те немногие, которые более-менее готовы вынести мое бескрайнее ехидство. Да и они не без недочетов. Женя очень худ, но в пространстве палатки занимает неописуемо много места. "Это не стелька и не картонка, пополам разделённая тонко, и не салфетка, и не газета - тело Захарова это". Он ухитрялся один занимать полпалатки и ночами гремел костьми... О Саньке: ее больше всего волнует то, что на голове челка не стоит, и она только тем и занимается, что причёсывается... Артём отправился проехаться на 5 дней. Опасный Захаров приманил его в маршрут пятой категории трудности, обещав, что до Тюнгура мы доедем всего-то за день. Зная правду и что на пути у нас категорийный участок Сентелек-Коргон, я гнусно хихикала.
С близкими прощалась навечно: кто же отчаливает в "пятерку" на Подвескабайке! Дома все дела привела в порядок, и нет людей, которые не сумеют без меня жить. Можно пускаться в любые авантюры, ведь "жизнь брала под крыло, сберегала и выручала, мне и взаправду везло..."
Вот и поход. 1-ый брод, глубочайшие колеи, 1-ые низковато павшие мототуристы. На перевале Осиновый, когда я находила объезд через еще одно болото, соратники просвистели мимо (и только после я додумалась, что они меня просто не увидели). Цитата из записной книги: "Я гналась за ними, как собака одичавшая, и с ехидством задумывалась, что они-то считают, что гонятся за мною. Представляла их растущее изумление относительно скорости моего передвижения. Наверное решили, что мой байк от тоски перевоплотился в эндуро".
Они длительно так гнались бы за мной, если б Артём не "прибрался"... Я тоже "прибралась", прямо под байк, который лег колёсами ввысь. Горько рыдала, орала, плохо бранилась… Всё можно, когда никто не лицезреет.
За денек мы не повстречали ни одно живое существо. К вечеру, но, попалось стадо большого мычащего скота - знак наличия жилища. К нам с Артёмом оно отнеслось лояльно, но Захаровы очевидно не приглянулись. Думаю, не приглянулась их Jawa.
Этот мотик носил кодовое заглавие "катафалк": чье-то нездоровое воображение узрело в формах багажного кейса гробик. Он был изготовлен в течение 3-х лет на базе кроссового. Страшно длинноватая и высочайшая тварь!.. Моя "точила" Honda звалась "бензогенератор": когда ночами не хватало освещения, Артём ехидно (мстил мне за мое ехидство!) напоминал, что у нас имеется байк с жидкостным остыванием, который хорошо бы использовать в качестве прожектора - мол, не перегреется. Темин аппарат официально назывался Honda XL600R. Владелец обзывал его шайтаном и слоновьей рожой. Говаривал: "У меня байк самый-самый: наибольший, самый высочайший, самый грязный, самый неловкий..." "Слоновья рожа", не считая всего остального, делала функцию танкера для "бензогенератора". У меня бензобак вмещает 13 л., у их - по 30 с кое-чем. Но Jawa не годилась для сопутствующей функции топливовместилища, даже для примуса - у неё бензин загажен маслом. Атавизм прежних культур!..
Бегством от быков приключения в тот денек не кончились. Женя Захаров, понадеявшись на всепролазность собственного агрегата, попал в болото, из которого мы его изъяли с трудом. Тема широкомысленно изрёк, что в последующий раз до этого, чем сигать по кочкам, необходимо посоветоваться с командой. Через полсотни метров все повторилось, но уже с ним самим и в худшем варианте: он, как более профессиональный исследователь (чем мы, смертные), нашёл трясину (без совета команды), из которой мы перли его 40 минут. Чуток погодя отыскали сухой объезд...
Вечерком, когда мы с Санькой отмывались, сделали прелюбопытнейшее открытие: местные страшатся моющихся у реки нагих женщин. Туземцы в спешке седлали жеребцов и разбегались в различные стороны.
На последующий денек снова жутчайшие перевалы с глубокими промоинами. Артем, замыкавший нашу маленькую колонну, тоскливо просил меня все-же надеть притороченный сзади Honda шлем: "Ты так жутко ездишь!..". Когда Женька достал зачем-то инструмент, бросил ему: "Подкрути ей тормоза сильнее - она так прёт, что не догонишь". На что Женька отвечал: "А представь, если б у неё был эндуро?". Я раздувалась от гордости.
В очередной раз я так "прибралась", что сломала фронтальное крыло. С этого момента оно состояло из 2-ух частей. Одна из их ушла в багаж: Артем убеждал, что в походе, как видите, ничего нельзя выкидывать.
После Тулаты начался реальный горный Алтай. Запахло тайгой, дымами, живой водой… Означает, скоро подкрадется возлюбленный мною другой мир, в который убегаем из огромных городов - убегаем на мгновение, а остаёмся навечно. Стылыми зимними ночами в кабаках и на кухнях друзей мы живем обыденным, нескончаемо говорим о том, что было и будет, что могло бы быть, а чего не могло быть никогда. Преданные дружбы, вымученные любови, ночные слезы, заупокойные службы, непрощенные обманы... Но в памяти и душе еще живут папоротники Чемала и Иогача, все водопады и реки Алтая, хвойные дымы, выжженные степи Кош-Агача и Джазатора, ледники Белухи и Мажоя, сумасшедшие дороги вокруг озер, ночные костры посреди дождиков, алтайские телята, которые чешут за ухом задней ногой, близкое и нескончаемое небо. И отступает тоска неземная, и снисходит синева…
В селе Чарышское мы отыскали все, что требуется для преодоления будущего категорийного участка - яблоки, сливы, печенье, конфеты, пиво. Но моя больная тоска по апельсинам не была удовлетворена... Попрощавшись с миром, поехали на Сентелек. И произнес Артем: "Придется Подвескабайк тащить - чтоб все поверили, что там асфальт". Так дискредитируются категорийные участки.
Утро последующего денька - сюрприз. Просыпаемся, а снаружи - дождик. Спрятались под целофан, сидим и давимся сливами. Вдруг Тема взял котел и пошел его мыть. Геройская личность! В котле каша пригорела в три слоя - гречка, лапша и ещё раз гречка (поваром был Захаров, как самый голодный). Герои, естественно, необходимы, но они ставят нас, смертных, в неловкое положение: мы ведь тоже почти все можем, только не желаем...
Стоило выехать из Сентелека на категорийный участок, как дождик пошёл уже не переставая и не стихая, так что мы повалялись от всего сердца. Тут все мы непомерно одарены. Камешки, броды, болота и много-много грязищи!.. Здесь поперли сомнения: может, наш "слон" и не слон совсем, а гиппопотам: настолько неуемное рвение валиться и валяться в реке и болотах слонам не присуще.
После первого огромного брода дорога раздваивается. По воззрению местных, один путь длиннее, но легче, другой - короче, но трудней. Мы направились по тому, что длиннее, а после еще длительно гласили, что сваляли дурачины: другой наверное был бы проще. Провожая нас туда, где легче, местные, правда, предупредили, что два года там никто не ездил, а ранее машину обычно аккомпанировал гусеничный трактор... Утешалась я одной идеей: прямо за нами идет группа барнаульцев, и им тоже должно быть очень плохо… Представьте мою реакцию, когда после, при встрече, они поведали, что на их дождик... не лил!
Осадки, броды… Сменная обувь только у меня. Артем всегда влажный, я сухая только утром. Женя страшился, пардон, мочиться, но происшествия постоянно вынуждали его это делать. Я несколько раз падала в болото на спину. Саша произнесла, что смотрелось это как в замедленном кино: я длительно пробую не свалиться, хватаюсь зубами за воздух и все же медленно-медленно опускаюсь в трясину. О комфорте больше не желала, пила на привалах коньяк (за две недели мне никто не составил компанию!) и кричала песни. Артем, эталон римского стоицизма, хранил спокойствие, всегда всем помогал и рекламировал сумасшедшего Макса. В один прекрасный момент по секрету сказал, что к концу денька его байк… становится выше. А я знала, что мой становится все неуправляемее. Захаровы… Черт их знает, о чём они задумывались... А мне вы-пить-не-с-кем! Зато со мной в тайге что-то стало не так: закончила болеть печень от недочета алкоголя. Артем упрямо считал меня запивохой мутноглазой и при каждом комфортном случае об этом напоминал. В ответ я читала письмо Есенина к Горькому (как, вы тоже не понимаете?): "Не таковой уж, Горьковатый, я пропойца!.."
Денек 1-ый по асфальту трассы Сентелек - Коргон мы окончили в охотничьей избе. Затащили в нее "грязный байк опьяненной руководительницы" (я была единственной обладательницей маршрутной книги). Большая изба с разбитыми окнами и полуразрушенной печью, и в окнах травка, и пусто, и заброшено...
В ту ночь мне приснился эксклюзивный сон. Привиделся наш лагерь, костер под дождиком, байк рядом. Возникает, блин, из леса лось - большой, рогатый, карий. Входит в лагерь, приглядывается, принюхивается, осторожно приближается к моему байку. Когда невинному лосику до него остается метра два, байк мгновенно перевоплотился в хищную тварь: выкинул откуда-то из-под обтекателя длинноватое нажимало, коим хватает лося за шейку и тащит к для себя. Тот, естественно, сопротивляется, но весовые категории не равны. Тогда из байка вдруг растут упоры, как у экскаватора, и уходят в землю. В итоге лось задушен, подтащен к байку и съеден без остатка… Днем я находила следы насилия, но ничего не отыскала.
Наутро от избы разъехались в различные стороны. И не оттого даже, что мы друг дружке так надоели, а так как нравы развели. Артем направился по правильной дороге, я - по той, которая лучше. Захаровы, затая любопытство, остались ожидать. Я ехала длительно бы, кабы не еще одно болото. Вытаскивая меня, Артем был рад существованию схожих водоемов в природе.
Тут-то, фактически, и начался "праздничек жизни": поваленные деревья, колеи в человечий рост... И болота никуда не исчезали. Пассажир Санька назначена шлемоносцем. Время от времени шлемоносец употреблялся в качестве подножки на болоте. В один прекрасный момент я установила байк на "подножку" и пошла кого-либо выручать. Меня одернул Санькин вопль. Байк мой хитро кувырнулся через "подножку", снова же колесами ввысь. В этот момент я на уровне мыслей прощалась с фронтальным обтекателем...
Шлемоносец по определению свободный человек. Он давится ягодами, время от времени приносит нам - когда сам не в состоянии слопать все. А встречалась малина, смородина, черемуха, земляника, клубника, облепиха. И в некий момент нежно так говоришь "подножке": "Тебя изжога не замучит от зависти товарищей?"
Также пассажир предупреждал нас об угрозы: "Туда не езди - там Артем, свалился и лежит". Артем возражал: "Я отдыхаю". Всю дорогу мы только и делали, что "отдыхали"...
О слонах и о бродах. Я не сходу смогла понять, что посодействовать поднять "слона" не в состоянии. Поняла, когда на одном из бродов "слон" по привычке прилег, а я по привычке побежала его выручать. Не достаточно того, что я его не выручила - ещё и сама под него свалилась, при всем этом меня прижало практически насмерть. Артем задрал "животное" из последних сил, чтоб я выползла. Растянула (правда, несильно) ногу, а на другой денек почернели все ногти - "слон" оттоптал.
Пока валялась, Женечка Захаров скакал по другому берегу и опять-таки не решался мочиться - или поэтому, что в воду, или поэтому, что на моих очах. А деваться было некуда. Его жалеючи, я кричала инвективы. Подействовало.
О Подвескабайках: это в принципе высокопроходимые Новинки Автопрома - если есть два здоровых мужчины, которые на руках перетаскивают его совместно с пилотом, как ребёнка на горшке. Женя хрупкий, да жилистый. Но Тёма... Исторический факт: завидев, что я валяюсь, немножко не доехав до верхушки нескончаемого перевала, он взбирался ко мне, поднимал мой байк на колеса, заводил его, включал первую передачу, трогал с места и бежал рядом. В разряженном воздухе высокогорья! Я же уже через два метра задыхалась и помирала.
Что касается "катафалка", он мчался первым. Его изредка лицезрели валяющимся и вообщем изредка лицезрели. В связи с чем фото с ним практически нет. Когда я выматывалась до погибели и начинала хрипеть, великодушный Тема выручал: просил проехаться на моем Подвескабайке. При всем этом деликатно разглагольствовал о том, как просто, хотя низковато, на нем ехать, но отчего-то он очень оборотистый...
Следя, как я со своим "японцем", собирая в волосы репей, кралась по болотам и колеям, Артем произнес бессмертную фразу про старика Хонду.
...Третьи день в пути от Сентелека мы все куда-то ехали, но не знали, туда ли. Уже на околице поселка Коргон получили ответ, когда "взяли языка" - сманили какого-то парня парой сигарет. Закурил, удостоверился, что не отнимем, и только тогда кивнул утвердительно.
Но совершенно просто от этого на душе не стало: продовольственная неувязка обострялась. По роковой случайности все, не сговариваясь, из дома взяли в качестве гарнира лапшу и гречку. Ежевечерне разгорались дебаты по архиважному вопросу - что готовим: гречку с тушенкой либо лапшу с тушенкой? И то и это смертельно надоело.
В те полуголодные дни на привале кто-то поведал про "кабана": когда заключённые бегут из зоны, то берут с собой неопытного зека - "кабана", чтоб в пути его слопать. У Артема с Женей не стоял вопрос, кто есть "кабан", одна я спрашивала. И не услышала ответа.
Наконец я ужаснулась по-настоящему - началась тропа Тюнгур-Иня. Ранее тут была огороженная камнями скотогонная дорога, ее демонстрировали даже авто атласы, на данный момент же это конная стежка, за ней никто не ухаживает. Женя был тут три раза и констатировал: очень иПодвескаилась.
Сначала тропы 1-ый большой брод. Все проехали, меня же, как деклассированный элемент, перекатили по перекинутому через реку бревну. Стали подниматься ввысь. Скользко (два денька сплошняком шли дождики), а я на лысой резине. В некий момент я вскарабкалась на камень и кричала: "Наконец мне страшно-о!" Напряжение возросло до тошноты: слева - стенка, справа - пропасть, понизу - Катунь. Каждый неправильный шаг (а где-то тропа осыпалась) может стать последним. А ведь нам гласили, что в прошедшем году тут кто-то на байке убился... Когда становилось совершенно невмоготу, останавливалась, тогда и Артем клал на бок собственный мотик (подставки на уклоне никчемны) и страховал меня. Я начинала дураковато просить прощения за причиненное беспокойство, он успокаивал: ему еще проще на данный момент уложить собственный байк, чем позже доставать из пропасти мой.
Скоро я привыкла: напряжение и мозоли остались, а ужаса как не бывало. "Привычка выше нам дана..." Самые жуткие участки закончились, тропа ушла в лес. Да и тут мне не случилось расслабиться: от дождика земля и камешки стали скользкими, как мыло. Байк с включенной передачей и выжатым фронтальным тормозом, собирая все близлежащие камешки, все равно тащило вниз.
После такового "лыжного" спуска случился 2-ой брод, "три жердочки - березовый мосток" - по ним перекатили Новинки Автопрома. Мы промокли от пота и дождика, а он разгулялся не на шуточку. Пока сильные мира этого решали фундаментальные вопросы бытия (Быть либо не быть? Пить либо не пить? Где жить? Что делать? Кто повинет?), мы с Санькой насобирали грибов. Чем вызвали активное недовольство Артема: ему казалось, что если он съест хотя бы один, то обязательно окочурится. Тема не погиб, потому что не ел. Мы тоже не погибли, хотя и ели. Но это оказалось ерундой в сопоставлении с будущим вечерком и будущей ночкой.
Из-за непогодицы решили пожить в избушке, стоящей у реки. Оказалось, дом протекает, но это обнаружилось не сходу. Поначалу мы разложились по всему дому и пробовали спорить, кто и где будет спать - на нарах либо под ними. Но понемногу стали обнаруживаться течи, их становилось больше. Вещи равномерно стаскивались кучами в немногие сухие места, при всем этом (голод - не тетка) готовили ужин и пробовали сообразить, как жить далее.
Снизошла ночь. Дождик лил не переставая, крыша текла как решето. Мы посиживали дурачины дурачинами среди избы - тут не капало. На рассмотрение принимались все предложения, не считая моих. Я настаивала: собраться и ехать. Ведь это новое слово в мототуризме - ночкой, в дождик, на Подвескабайке по тропе Тюнгур - Иня! Мещанины меня не сообразили, и мне пришлось варить грибы. "Тебе, Артемушка!.." Мещанины тем временем, обывательствуя (что с их взять!), начали строить, как видите, кровать. Они разобрали нары и методом сложных инженерных ухищрений сварганили из запчастей навес над серединой избы. Конструкцию накрыли целлофаном. Пронзительная идея о созидательном потенциале человека как вида могла бы загнать в ступор и краску даже строителей греческих портиков. Я бы им ужо произнесла!.. Но неудача вся в том, что греков рядом не оказалось, а были мои спутники, и размещались они очень рядом. Мы ползали, как животные в тесноватой норке, как животные залезли в спальники в чем были, и, когда я карабкалась на горшок, это становилось понятно всем - я топтала их тела…
Ночь. Странноватая почерневшая изба. Дождик. Грязно, тесновато, не оборотиться. Со всех боков пихают чужие кости. Со мною всяко-разно бывало - засыпала в болотах, пробуждалась в инее. Но так, чтоб ночкой по мне бегали мыши, пищали и на меня же гадили!..
Утром погода - паинька, дождика нет. За дверцей - "полочка": гладкое поле с дивным каменным кумиром в центре. Позднее встречные поведали: издавна тут стоит. Остался в неприкосновенности оттого, что очень тяжел - не утащишь, а машину либо трактор не подгонишь.
Тропа кончилась так же внезапно, как началась. А туда, откуда мы выкарабкались, поехали велосипедисты. Если б повстречались на тропе, пришлось бы их скинуть...
В Ине местные обитатели пробовали реализовать нам ранетки, выдавая их за яблоки. Как будто мы приехали с дальнего снежного севера и яблок отродясь не лицезрели.
А ещё красивый мир наш напомнил, что такое дождик на трассе. Моё фронтальное крыло было снято сходу после Сентелека - под него забивалась грязь, и колесо не вертелось. И когда мы тормознули на Чике-Тамане, я, рассчитывая на сострадание, во всеуслышание сказала, что мне в лицо летит грязь. Спутники нескромно заржали - стоило им посмотреть на меня (уже дома, лицезрев сие на фото, Тёма снова гнусно хихикал). Ну, подумаешь, испачкалась! Что гоготать-то?.. Благожелатель прикрутил мне остатки крыла задом наперед.
В итоге о потерях: одна пара резиновых сапог, две пары омоновских башмак, кожаные перчатки, две пары носков (одни сгорели, другие уплыли), также два разбитых фронтальных обтекателя, гнутый подрамник, битые поворотники, потекшая вилка, кнопки переключения света, багажник, боковые ящики, фронтальное крыло, боковая подножка. И, вероятнее всего, один японский байк...
В очередной раз говорю спасибо тем, кто был рядом. Пусть не покинет вас фортуна, пройдут дождики там, где вас нет, не повстречаются дурачины. Пусть едучи в дождик на байке не захочется какать, пусть не уходят друзья за вашей спиной, пусть даже в смертельной вялости не забудете, что счастливы. Пусть будет долгим лето и всё время мира станет вашим. Так как вы - наилучшие! 9
ОТ РЕДАКЦИИ: На Подвескабайке по конной тропе, которая квалифицирована мототуристской федерацией как маршрут высшей категории трудности, - это круто! Очень круто! Но Светлана Князева не пионер (в смысле первопроходица) в использовании байков не по предназначению. Еще посреди 90-х новосибиржец Роман Добкин проехал по той же тропе Тюнгур-Иня на… чоппере. То была Honda GL400 Wing. Заднее колесо для наилучшего грунтозацепления Роман обмотал веревкой. Особая пикантность той поездки заключалась в том, что Романа аккомпанировала команда триалистов из Австрии на, соответственно, триальных байках - для их, фактически, и был организован "экзотик-тур" по горам. Австрияки офигели!..
Вобщем, мы никак не призываем к покорению горных вершин на Подвескабайках либо чопперах. Все таки лучше это делать на приготовленной технике и в окружении опытнейших товарищей. И Новинки Автопрома будут сохраннее, и наслаждения от красы получите больше, чем от мемуаров о пережитых стрессах и заживленных ранах… Хотя без "чумы" и "чумовых" тоже неинтересно.
* В Подвескаивном туризме под категорезированными маршрутами понимают не протяженную езду по дорогам, а преодоление отдельных участков с препятствиями (типа обрисованных создателем), требующих опыта вождения и приготовленный байк.5-ая - самая непростая категория маршрута, считается, что его способны преодолевать кандидаты в мастера и мастера Подвескаа по мототуризму.