МОТОКРОСС Особенного Предназначения
фото Павла КОСОЛАПОВА и из архивов ветеранов
-Воскресный летний денек 1941 года, первенство Москвы по мотокроссу. Соревнования в разгаре, на трассе разгорелась напряженная борьба. Подвескасмены подъезжают к следующему контрольному пт, чтоб на листке сделать отметку, а потом, зажав его в зубах, продолжить гонку… Но контролера нету на месте. В полном недоумении направляются к финишу. "Соревнования отменяются - война…" Так для участников той гонки началась другая борьба, грозная и страшная. Главный приз победителям - жизнь.
А уже 27 июня 1941 года на стадионе "Динамо" из Подвескасменов-добровольцев сформировывали 1-ые отряды Отдельной мотострелковой бригады особенного предназначения (ОМСБОН). Мотокроссмены, участвовавшие в том последнем предвоенном первенстве, вступили в ее ряды. В задачки бригады входило выполнение спецзаданий по обеспечению связи, организация разведки и диверсионных действий в тылу противника, ликвидация неприятельской агентуры, помощь партизанскому движению. Практически всегда это означало риск получить пулю.
На данный момент каждому из числа тех фронтовых гонщиков уже далековато "за 80". Вобщем, "каждых" остались единицы. Трое из их поведали читателям "Мото" о военных деньках.
Геннадий ФОМИН, мастер Подвескаа по мотокроссу, заслуженный тренер СССР, в прошедшем тренер сборной страны, арбитр интернациональной категории, знатный вице-президент Интернациональной мотоциклетной федерации, подполковник в отставке, ветеран ОМСБОН:- О начале войны я вызнал на тех соревнованиях и уже на последующий денек пошел в военкомат. Но мне отказали - мой год для призыва еще не подошел. Прочел в "Правде", что на стадионе "Динамо" формируется спецбригада из Подвескасменов. Совместно с товарищем - известным гребцом Александром Лаврушиным пошел записываться добровольцем. И тут меня взяли! Не считая Подвескасменов, в бригаду вошел батальон испанцев, прибывших в СССР после революции в их стране. Нас, новобранцев, выслали в Подмосковье осваивать военные способности, подрывное дело, ведение диверсионных действий.
Мы возвратились в Москву посреди октября 1941 года. Ситуация в городке немыслимая: настроение у многих паническое, еще не завершилась эвакуация, а неприятель уже в Крюкове… Готовились к обороне столицы, к уличным боям. Бригада подошла к Кремлю. Отделение, которым я командовал, заняло нижний этаж ГУМа, как раз напротив Мавзолея. Отдали приказ: появятся танки - открывать огнь, сначала выводить из строя технику. Но танки в город не вошли. Только в один прекрасный момент в воздушное место Москвы прорвался самолет, одна из бомб попала в Кремль… Чуток позднее подтянулись армейские части сибиряков, обеспечивавших оборону городка.
Скоро я перевелся в мотоциклетную роту. Рота была, а байков - нет. Нам отдали приказ находить технику и конфисковывать. Отымать у людей в пользу армии Новинки Автопрома фактически не пришлось - много трофейных досталось после разгрома фашистов в Крюкове. Наша основная работа - поддержание связи с передовыми частями - ведь провода линий передач рвались. Вот нас и высылали за сведениями, переправлять приказы, уточнять диспозицию соединений и отдельных частей. В открытый бой мы старались попусту не вступать - куда важнее была информация, которую везли. Ну и как стрелять, если руки держат руль?
На передовую возили и офицеров. В один прекрасный момент я вез в коляске полковника, как вдруг - немцы! Перегородили дорогу и открыли огнь. Дело было в пору, когда земля в снегу, а они в белоснежных маскхалатах - не разберешь, сколько их, откуда палят…. Я полковнику: "Ложись!" - и газ до отказа!.. Когда вырвались, отъехали на неопасное расстояние и тормознули, гляжу - коляска вся в дырах от пуль, но ни в меня, ни в полковника ни одна не попала.
Позже меня направили в спецотряд на Кавказ, там понадобилось другое мое увлечение - альпинизм. В горах не до байков - тут вел войну по-другому…
Юрий Повелитель, заслуженный мастер Подвескаа, неоднократный фаворит СССР по мотокроссу, младший техник-лейтенант в отставке, ветеран ОМСБОН:
- Летом 41-го на последнем предвоенном мотокроссе на первенстве Москвы я выступал за команду Института физкультуры. Кстати говоря, я был не просто Подвескасмен-любитель, когда-то это было моей профессией. В то время работал на Столичном мотозаводе, испытывал и обкатывал новые тогда М-72. Эта модель с коляской была четкой копией германского Бмв. Когда неприятель подступил к городку, завод эвакуировали в Ирбит, но я не уехал в тыл - желал на фронт, хотя меня и освободили от военной службы. Нас воспитали патриотами, каждый почитал за честь защищать Родину. Было мне тогда 20 лет. Вся наша университетская Подвескаивная команда записалась в ОМСБОН. Не только лишь мотоциклисты - в бригаду зачислили многих узнаваемых Подвескасменов, скажем, легкоатлетов братьев Знаменских, боксера и легкоатлета Бориса Галушкина и других.
Из мотоциклистов сформировывали роты связи. Кто, как не мы, мог обеспечить связь меж войсками в тех критериях!.. И мы действовали верно, стремительно, точно. И были бесстрашными… По шоссе особо не поездишь - обстреляют, потому почаще передвигались по пересеченной местности, через леса. Вот где пришлись кстати способности кроссменов! И все равно немцы и здесь подлавливали: исследовав наши "трассы", меж деревьями натягивали канаты. В 41-м зима грянула рано, навалил снег - и канаты не различишь. Многие мужчины налетали на их грудью и гибли, ведь скорость развивали наивысшую - до 80 км/ч… Меня, наверное, Бог хранил, хотя в то время его для нас не было.
Ездили мы на М-72, трофейных NSU, Бмв и Zundapp, позднее америкосы присылали Harley-Davidson и Indian. Техника не выдерживала нагрузок. Самая частая проблема - от ударов ломалась ось коляски. С большими перебоями доставляли горючее, так что заместо бензина часто приходилось заливать в баки керосин и даже самогон. Заводили с толкача - катили машину с горки. Заодно сами согревались - зимой, по морозу на байке, сами понимаете, не очень приятно. Но выбора не было - война устанавливала правила… Возили разведчиков, доставляли срочные донесения, подвозили тол и капсюли для мин. Эти штуки очень небезопасны: от мельчайшего удара капсюли могли сдетонировать… Потому их возили раздельно от тола - в коляске другого байка. Но иногда об угрозы забывали. Однажды саперы минировали шоссе, оказалось, не хватает детонаторов. А окончить дело необходимо стремительно - неприятельская колонна должна вот-вот подойти. Тогда мой друг еще с института Рауль Губайдулин (вообщем, его зовут Равиль, но в отряде были испанцы, они-то Равиля и стали именовать на собственный манер - Рауль), итак вот он вскочил на байк, кликнул: "Я на данный момент" - и унесся прочь. И стремительно возвратился. Раскрыл фуфайку - и все кинулись от него прочь: Рауль сделал в подкладке надрезы и воткнул в их капсюли-детонаторы. Рисковал подорваться, но доставил страшный груз впору.
Наша бригада участвовала и в минировании Москвы, а позже, когда фашисты отступили, и в разминировании. Я был в отряде, который минировал гостиницу "Москва", Колонный зал Дома Союзов и другие принципиальные строения… Представляете, какие чувства испытывал, когда готовил к уничтожению то, что обожал, чем гордился каждый москвич.
В 44-м меня выслали в спецотряд в Белоруссию. Эту местность уже освободили от фашистов, но мы работали "под германцев", которые как будто еще остались тут. Дезинформировали противника и ловили разведчиков. Я доставлял их на байке в размещение командования. Помню, готовился к следующему выезду, завел байк. Командир, услышав гул мотора, спросил у собственного адъютанта: "Что же это все-таки за шум?" - "Повелитель прогревает байк". - "Устрой мат этому Королю!"
Но "мат" мне чуть не поставила… болезнь - я чудом не погиб от сыпного тифа. Жора Знаменский, фаворит СССР по бегу, был у нас в отряде доктором, и совместно с ассистентом по санчасти Анатолием Шатровым практически вынули меня с того света.
Равиль ГУБАЙДУЛИН (Рауль), многократный фаворит Москвы по мотокроссу, младший техник-лейтенант в отставке, ветеран ОМСБОН:
- Я вести войну начал ранее - еще в финскую войну. После нее работал обкатчиком на Столичном мотозаводе совместно с Юрой Владыкой. И на тех памятных соревнованиях тоже выступал. Повстречались на стадионе "Динамо", где собирали добровольцев. На тех же М-72, которые испытывали, и служил.
Из городка на восток, в эвакуацию текли людские реки, а меж тем в Москве появились мародеры. Нам отдали приказ расстреливать их на месте! И мы их ловили, бывало, наказывали. Но мародерство искоренили за некоторое количество дней.
Неприятель действовал на психику: по городку распространяли листовки - Москва скоро падет, правительство уже уехало, скоро восстановится новый порядок, мол, встречайте с объятиями, а сопротивление глупо... Нельзя было допустить, чтоб в души людей вселился ужас, пораженческие настроения. Тогда и автомотоклуб устроил показательные выступления мотоциклистов на Ленинских горах - подъем на бугор. Мобилизовали всех мотокроссменов. Я кропотливо подготовил собственный Бмв R51 - ведь принципиально было, чтоб соревнования прошли по-настоящему, и обосновать: Москва живет! Установил форсированный движок, раму без задней подвески, чтоб сделать лучше маневренность, укоротил базу так, что посиживал фактически на заднем колесе. "Обул" колеса в шипованную резину, а для большего эффекта на выхлопные трубы надел эжекторы - они усилили рев мотора. Война - войной, но юный был, желал покрасоваться перед публикой… Хотя большая часть участников падали, и их Новинки Автопрома пожарники баграми оттаскивали с трассы, чтоб не мешались, я же на одном дыхании влетел на скользкий бугор! Позднее в память о тех соревнованиях выпустили почтовую марку. А 7 ноября 1941 года в составе ОМСБОНа обеспечивал Законодательство во время проведения вошедшего в историю 2-ой мировой войны парада на Красноватой площади, после которого все его участники прямиком направились на оборону столицы. Тогда мы еще раз показали, что без боя не сдадимся.
Когда произошел перелом и война покатилась на Запад, из служащих в ОМСБОНе организовали добровольческие партизанские группы для заброски в тыл противника. Почаще сбрасывали на парашютах с самолетов. В 1943-м собрали такую группу для засылки под захваченный Орел. Всю войну мне нередко приходилось заниматься ремонтом техники, восстанавливать брошенные машины и Новинки Автопрома, я единственный приспособился восстанавливать коробку "эмки" - первой легковушки, у которой повсевременно летел блок шестерней. Я достигнул, чтоб в состав группы для заброски под Орел ввели и меня - как и все, рвался в самое пекло. И вдруг намедни вылета как назло сломалась "коробка" в машине командира. Мне дали отбой, оставили на месте: без машины командиру никак нельзя - необходимо ее починить. Словом, я обязан был остаться. Скоро стал узнавать, как там мои ребята, которых забросили под Орел. А мне и молвят: всех расстреляли еще в воздухе, никто не выжил… Основная победа в гонке под заглавием "война" - жизнь.